Читаем без скачивания [Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

никуда не денется. А во-вторых, на самом деле предстоящее судилище нимало его не занимало. Небрежно сложив руки в вежливом жесте, он поклонился:

— Мы ещё встретимся.

Дорога, ведущая от владений дворца Хуаньхуа к городу Хуаюэ, проходила прямиком по Центральной равнине — многолюдному процветающему региону, а это значило, что и недостатка в больших и малых заклинательских школах здесь не наблюдалось.

Заклинатели этих мест отличались тем, что делали упор на защиту с воздуха. Подобно городу Цзиньлань, места их обитания окружали гигантские защитные купола. Потому-то любой, пролетающий по этой местности на мече, будет немедленно замечен, и о нём тотчас донесут главам господствующих школ.

Иными словами, воспользоваться этим видом транспорта было всё равно что объявить о своём появлении из рупора на полной громкости.

Пролетев часть пути, Шэнь Цинцю спешился и шагал без остановки, пока не достиг города Хуаюэ к исходу следующего дня.

Уже подходя к городу, мужчина понял, что выбрал крайне неудачное время для визита: он прибыл аккурат в канун празднования дня основания Хуаюэ, так что украшенные венками фонари заливали мостовую ярким светом всю ночь напролёт. Улицы кишели парящими драконами и танцующими львами, грохот музыки оглушал. Люди и лоточники вперемешку толклись на улице, не давая пройти — похоже, в эту ночь всё население города высыпало из домов.

Но ещё более неудачным было то, что аккурат к его прибытию плотные облака затянули светлый лик луны.

Без лунного или солнечного света вероятность неудачи многократно возрастала. Сознавая это, Шэнь Цинцю решил, что, пожалуй, придётся выждать хотя бы до завтрашнего дня, но если облака так и не разойдутся, придётся действовать на свой страх и риск: дольше медлить он не мог. Пан или пропал. Всяко лучше рискнуть, чем потом рыдать над перезревшим цветком росы луны и солнца. Он подозревал, что даже если результат аграрных усилий Шан Цинхуа хорошенько приправить специями и подать с вином, это всё равно не отобьет стойкого химического привкуса получившегося блюда.

Хоть Шэнь Цинцю шёл не торопясь, он то и дело натыкался на расшалившихся детей. Проходя мимо стаек смеющихся девушек, он невольно пожалел о том, что, подстёгиваемый смертельной опасностью, не может беззаботно гулять по праздничному городу.

Внезапно на него вышли несколько мужчин в одеяниях сходного цвета и покроя с длинными мечами за спиной — по надменным позам [4] и самоуверенно выпяченной груди в них можно было без труда признать гордых [5] адептов заклинательской школы.

Как это ни парадоксально, чем меньше была школа, тем старательнее её адепты подчёркивали принадлежность к ней — с тем же успехом они могли бы вышить её название гигантскими иероглифами на одежде. Шэнь Цинцю как ни в чем не бывало подхватил валяющуюся на обочине дороги маску демона и прикрыл лицо. Поскольку шесть из десяти празднующих также носили маски, у него были все шансы затеряться в толпе. Проходя мимо, он услышал, как один адепт говорит другому:

— Шисюн, а это правда, что меч Сюя сейчас в Хуаюэ, где завладеть им может любой?

— Как ты можешь сомневаться в словах четырёх великих школ, сулящих меч в качестве награды? — упрекнул его старший. — Разве ты не видел своими глазами, сколько людей прислали, чтобы окружить город? Полагаю, что тут сыграло свою роль обещанное дворцом Хуаньхуа вознаграждение — разве ты сам здесь не из-за него?

На Шэнь Цинцю разом нахлынули тысячи противоречивых мыслей. Выходит, он уже обратился в беглого преступника, за голову которого назначена цена.

— Неудивительно, что дворец Хуаньхуа расщедрился, — вступил ещё один адепт. — Ведь их постигло такое несчастье…

«И какое же, хотел бы я знать? — мрачно подумал Шэнь Цинцю. — Я всего-то вырубил одного средней руки адепта, а они опять раздули из мухи слона?» — Он хотел было выведать побольше, но адепты уже удалялись, отделяемые от него потоком людей, так что в конце концов он сдался. Когда заклинатель принялся оглядываться в поисках временного приюта, одна из его ног внезапно налилась тяжестью. Опустив взгляд, он обнаружил, что на ней повис ребёнок.

Он медленно поднял бледное худое лицо с большими блестящими глазами, свет которых словно пронизывал Шэнь Цинцю насквозь, и ещё сильнее обхватил его ногу.

Заклинатель ласково похлопал ребёнка по макушке:

— Из какой ты семьи? Ты потерялся?

Тот кивнул, вымолвив дрожащим голоском:

— Потерялся.

Этот ребёнок показался Шэнь Цинцю смутно знакомым, так что он, не задумываясь, поднял его на руки, усадив на сгиб локтя.

— С кем ты сюда пришёл?

Тотчас обхватив мужчину за шею, мальчик ответил:

— С наставником [6].

Может, он тоже маленький адепт какой-то школы? Если взрослый заклинатель его ищет, это может быть чревато проблемами. Однако что-то в растерянном голосе мальчика затронуло потаённые струны в сердце Шэнь Цинцю, так что он просто не мог бросить этого несчастного ребёнка на обочине дороги. Похлопав дитя по попке, он посетовал:

— Твой наставник плохо о тебе заботился, должно быть, ему сейчас очень стыдно. Ты помнишь, где вы с ним расстались?

— Конечно, помню, — хихикнул мальчик ему прямо в ухо. — Наставник сшиб меня одним ударом — как ты мог это забыть?

Внутри Шэнь Цинцю всё похолодело.

Его охватило чувство, что он держит на руках не ребёнка, а ядовитую змею, которая кольцами обвилась вокруг его шеи, обнажив ядовитые клыки.

С силой отшвырнув эту тварь, он обернулся, чувствуя, как по спине бегут мурашки, а волосы встают дыбом.

Все прохожие замерли, глядя на него.

И те, что в масках, и те, что без них, словно остолбенели, задержав дыхание.

Кривляющиеся демонические личины были поистине пугающими, но ещё больше страху нагоняли те, что без масок — у них вовсе не было лиц!

Первым побуждением было выхватить Сюя, но Шэнь Цинцю тотчас одёрнул себя: он не мог их атаковать!

Именно этому он некогда учил Ло Бинхэ: нападая на «людей» из своего сна, он на самом деле ранил бы собственную душу.

Лоб Шэнь Цинцю покрылся холодным потом. Он не понял, как очутился здесь, но ведь люди никогда не замечают, как соскальзывают в сон. Быть может, его тело истощилось до такого предела, что он попросту свалился на обочине дороги?

— Учитель! — окликнул его из-за спины юный нежный голос.

Когда-то он и впрямь был усладой для ушей Шэнь Цинцю, теперь же в мелодичном звучании ему чудилась скрытая угроза.

За его спиной стоял маленький Ло Бинхэ.

— Почему ты больше меня